Белая собака Ромена Гари
Ромен Гари Romain Gary Роман Кацев
Белая собака Chien blanc
1970
Написанный по свежим впечатлениям шестидесятых годов (особенно 1968) в США и Франции роман. Начинается с описания взаимной ненависти белых и чернокожих американцев, чувства вины американских интеллигентов. Притеснения со стороны белых американцев породило ответное чувство чернокожих. Раскаяние и чувство вины американских интеллигентов с иронией и сарказмом изображены Гари; так, запоминается выступление Марлона Брандо на благотворительной вечеринке. Брандо в этой сцене, как и многие другие реальные знаменитые (белые) американские интеллигенты в других местах книги, изображён в резких сатирических тонах. Правда, рассказчик вовсе не относится к этим интеллигентским "соплям" однозначно отрицательно, он скорее считает их хотя и небеспричинными, но бесполезными, к тому же часто сочетающимися с лицемерием (как в случае с Брандо) и самообманом. Хотя на самом деле этот накал ненависти и бессилие перед ним раскаяния и чувства вины переданы очень убедительно. Многие гражданские активисты (рассказчик знаком и встречается со многими из них) склоняются к насилию, спектр от мирной борьбы за гражданские права до террора заполнен множеством переходных форм. Государственная машина отвечает насилием, под предлогом борьбы с терроризмом, в т.ч. и против мирного протеста. Кажется, выхода нет, "как страшно жить!". Но нет, вскоре выясняется, что смысл книги этим не исчерпывается.
Герой-рассказчик (по-видимому совпадающий с автором) прибывает из Калифорнии, где начиналось повествование, в Париж, как раз в мае 1968 г., во время знаменитых студенческих волнений. Как и в Штатах, рассказчик, сам "твёрдый" голлист, хотя и не одобряет целей и методов леваков-студентов, всё-таки сочувствует их энтузиазму и идеалам. Он вспоминает молодость, когда он сражался с нацизмом. Выходя на улицы и встречаясь с участниками событий, он "отвечает" им несколько асимметрично, с иронией и шутовством. Отмечает, что, несмотря на события и разные связанные с этим трудности, кафе Парижа продолжают работу. Поэтому он относится к парижским событиям с иронией, как к "ненастоящей" революции. Может быть, стоило быть за это благодарным?
Эта перебивка "американской" части действия придаёт картине мира несколько более миролюбивый и "карнавальный" характер.
Но трагическая концовка (кажется, не слишком убедительная) снова возвращает к теме ненависти и безвыходности.
Множество персонажей, - голливудские звёзды, Роберт Кеннеди, гражданские и политические активисты, известны как реальные исторические лица, изображены кто с симпатией, кто с сарказмом, но ярко и определённо. Это подчёркивает необычайную злободневность книги, ведь она издана в 1970, всего через 2 года после описываемого. Для столь быстрого отклика книга необычайно глубока и сама представляет прекрасный источник по истории 1968 года, весьма важного переломного для политической системы, демократии и умонастроений всего общества.
Сравнивая нынешнюю ситуацию с тогдашней, видишь, что борьба 60-х годов, раскаяние и чувство вины американской (да и европейской) интеллигенции прошли не только не бесследно, но, в конечном итоге, достигли впечатляющих результатов. Достаточно указать на нынешнего президента США, да и на другие признаки терпимости и смягчения нравов.
Так что книга даёт прекрасное, энергичное и яркое изображение 1968 года в 2-х из 3-х центров тогдашних событий (3-ий - Прага, упомянут, кажется, в телерепортажах, которые смотрит герой).
P.S. По всей книге разбросаны приметы, заставляющие вспоминать о чём-то русском. Множество сравнений рассказчика отсылают к каким-то ситуациям или героям русской литературы или русского быта. Например, американский негр, пьющий не кофе, а чай, напоминает рассказчику об этой русской привычке, и т.п.
Кроме того, голливудские звёзды в своих рассуждениях о вине перед афроамериканцами, в сочувствии к борьбе за гражданские права и т.д. удивительно напоминают русских интеллигентов 2-ой половины 19 века.
P.P.S. Интеллектуальная и политическая ситуация 1968 года в США и Франции во многом напоминает нынешнюю в России. В связи с этим интересно сопоставить, например, деятелей протестов в США в 1968 г. и нынешних в России. Нынешние российские по сравнению с теми "белые (внимание: каламбур!) и пушистые", насколько они цивилизованнее и терпимее!
Белая собака Chien blanc
1970
Написанный по свежим впечатлениям шестидесятых годов (особенно 1968) в США и Франции роман. Начинается с описания взаимной ненависти белых и чернокожих американцев, чувства вины американских интеллигентов. Притеснения со стороны белых американцев породило ответное чувство чернокожих. Раскаяние и чувство вины американских интеллигентов с иронией и сарказмом изображены Гари; так, запоминается выступление Марлона Брандо на благотворительной вечеринке. Брандо в этой сцене, как и многие другие реальные знаменитые (белые) американские интеллигенты в других местах книги, изображён в резких сатирических тонах. Правда, рассказчик вовсе не относится к этим интеллигентским "соплям" однозначно отрицательно, он скорее считает их хотя и небеспричинными, но бесполезными, к тому же часто сочетающимися с лицемерием (как в случае с Брандо) и самообманом. Хотя на самом деле этот накал ненависти и бессилие перед ним раскаяния и чувства вины переданы очень убедительно. Многие гражданские активисты (рассказчик знаком и встречается со многими из них) склоняются к насилию, спектр от мирной борьбы за гражданские права до террора заполнен множеством переходных форм. Государственная машина отвечает насилием, под предлогом борьбы с терроризмом, в т.ч. и против мирного протеста. Кажется, выхода нет, "как страшно жить!". Но нет, вскоре выясняется, что смысл книги этим не исчерпывается.
Герой-рассказчик (по-видимому совпадающий с автором) прибывает из Калифорнии, где начиналось повествование, в Париж, как раз в мае 1968 г., во время знаменитых студенческих волнений. Как и в Штатах, рассказчик, сам "твёрдый" голлист, хотя и не одобряет целей и методов леваков-студентов, всё-таки сочувствует их энтузиазму и идеалам. Он вспоминает молодость, когда он сражался с нацизмом. Выходя на улицы и встречаясь с участниками событий, он "отвечает" им несколько асимметрично, с иронией и шутовством. Отмечает, что, несмотря на события и разные связанные с этим трудности, кафе Парижа продолжают работу. Поэтому он относится к парижским событиям с иронией, как к "ненастоящей" революции. Может быть, стоило быть за это благодарным?
Эта перебивка "американской" части действия придаёт картине мира несколько более миролюбивый и "карнавальный" характер.
Но трагическая концовка (кажется, не слишком убедительная) снова возвращает к теме ненависти и безвыходности.
Множество персонажей, - голливудские звёзды, Роберт Кеннеди, гражданские и политические активисты, известны как реальные исторические лица, изображены кто с симпатией, кто с сарказмом, но ярко и определённо. Это подчёркивает необычайную злободневность книги, ведь она издана в 1970, всего через 2 года после описываемого. Для столь быстрого отклика книга необычайно глубока и сама представляет прекрасный источник по истории 1968 года, весьма важного переломного для политической системы, демократии и умонастроений всего общества.
Сравнивая нынешнюю ситуацию с тогдашней, видишь, что борьба 60-х годов, раскаяние и чувство вины американской (да и европейской) интеллигенции прошли не только не бесследно, но, в конечном итоге, достигли впечатляющих результатов. Достаточно указать на нынешнего президента США, да и на другие признаки терпимости и смягчения нравов.
Так что книга даёт прекрасное, энергичное и яркое изображение 1968 года в 2-х из 3-х центров тогдашних событий (3-ий - Прага, упомянут, кажется, в телерепортажах, которые смотрит герой).
P.S. По всей книге разбросаны приметы, заставляющие вспоминать о чём-то русском. Множество сравнений рассказчика отсылают к каким-то ситуациям или героям русской литературы или русского быта. Например, американский негр, пьющий не кофе, а чай, напоминает рассказчику об этой русской привычке, и т.п.
Кроме того, голливудские звёзды в своих рассуждениях о вине перед афроамериканцами, в сочувствии к борьбе за гражданские права и т.д. удивительно напоминают русских интеллигентов 2-ой половины 19 века.
P.P.S. Интеллектуальная и политическая ситуация 1968 года в США и Франции во многом напоминает нынешнюю в России. В связи с этим интересно сопоставить, например, деятелей протестов в США в 1968 г. и нынешних в России. Нынешние российские по сравнению с теми "белые (внимание: каламбур!) и пушистые", насколько они цивилизованнее и терпимее!
Комментарии